Все будет. Российский и мировой рынок стали

Последняя неделя уходящего 2017 г. не ознаменовалась какими-либо новыми тенденциями на российском и мировом рынке стали. Повышение цен на сортовой листовой прокат приостанавливается на время праздников, но, очевидно, возобновится после Нового года.

Российские металлургические компании «на флажке» объявили о достаточно серьезном подорожании в январе. Арматура должна возрасти в цене на 9-10% по сравнению со средним уровнем декабрьских контрактов, а горяче- и холоднокатаный листовой прокат у различных поставщиков поднимется на 3,5-10%. Основной причиной этого скачка заявляется подъем на мировом рынке. Действительно, анонсированная металлургами прибавка должна вывести арматуру примерно на паритет с экспортными котировками на заготовку, а в секторе горячекатаных рулонов возникнет небольшая премия в пользу внутренних поставок.

Оптимистичные ожидания отечественных поставщиков металлопродукции имеют под собой достаточно устойчивую основу. Российская продукция в настоящий момент востребована за рубежом. Металлургические компании полностью обеспечены внешними заказами на январь, из-за чего даже вынуждены ограничивать поставки российским потребителям. Предлагая февральскую продукцию, экспортеры выставляют еще более высокие цены, ориентируясь на текущую обстановку на мировом рынке, достаточно благоприятную для них.

В Китае внутренние цены в конце года понижались, но экспортные находились, как минимум, на -40 за т выше среднерыночного уровня, так что китайским компаниям еще есть, куда опускаться. Турецкий рынок стали на подъеме, спрос на арматуру и листовой прокат в регионе продолжает расширяться, так что российская продукция остается здесь востребованной. Европейская экономика также демонстрирует неплохие результаты, поэтому региональные металлургические компании не без оснований рассчитывают на новое повышение цен в январе. 

Если рассматривать итоги 2017 г. в целом, мы увидим, что мировой рынок завершает его на более высоком уровне, чем начинал. При этом листовой прокат прибавил порядка 15-20%, а сортовой и заготовка — более 30%. Стоимость металлолома в конце 2017 г. превышает показатели его начала примерно на 25%. В то же время, коксующийся уголь после всех скачков находится примерно на той же отметке, что в конце декабря 2016 г., а железная руда даже немного подешевела. Таким образом, рентабельность металлургического бизнеса возросла. 

Главные изменения в 2017 г. произошли в Китае. Закрытие порядка 700 мелких сталеплавильных заводов, производивших порядка 30-40 млн. т арматуры в год, позволило крупным и средним компаниям увеличить свою долю рынка, а заодно сократить китайский экспорт стали на 33-35 млн. т по сравнению с 2016 г. От этого мировой рынок, естественно, только выиграл. А уже в конце года борьба китайского правительства за более чистый воздух в крупных промышленных городах северо-востока страны способствовала дальнейшему сокращению объемов выплавки стали и повышению котировок на прокат. 

В 2018 г. колебания цен на стальную продукцию, безусловно, будут продолжаться. Первый скачок, вероятно, состоится в марте, когда в Китае завершатся новогодние праздники (в этот раз Новый год по китайскому календарю будут отмечать 16 февраля), а производственные ограничения в северо-восточных провинциях подойдут к завершению.

Однако новой экспансии китайской стальной продукции на внешние рынки, скорее всего, не произойдет, сырьевые котировки не обвалятся, в мировой экономике (надеемся) не произойдет нового кризиса, поэтому можно ожидать, что средний уровень цен на стальную продукцию в 2018 г. будет выше, чем в завершившемся 2017-том. Соответственно, относительно дорогостоящим будет и прокат в России. Очевидно, отечественные металлурги продолжат выставлять внутренние цены по «экспортному паритету».

Для российской экономики уходящий год оставляет впечатление некоторой незавершенности, неоправдавшихся надежд. Хотя президент утверждает, что правительство сделало все возможное и более того, решив все стоящие перед экономикой вопросы, а кризисный период однозначно остался позади, чувства удовлетворенности от достигнутых результатов не возникает. Проблема даже не в низких темпах роста ВВП — этот показатель достаточно условный, и даже не в неожиданном падении промышленного производства в конце года. Впереди не видно просвета — не понятно, за счет чего Россия может сделать новый скачок вперед. 

Если в ближайшие четыре месяца с нами не произойдет никаких неприятных неожиданностей, перспективы на 2018 г. представляются достаточно ясно. Инфляцию будут удерживать на минимальном уровне, достигнутом во второй половине 2017 г. Курс рубля продолжит свои колебания в узких границах. Центробанк РФ медленно и осторожно будет понижать ключевую ставку, которая, вероятно, опустится в итоге до менее 7%.

Власти продолжат усиливать контроль над финансовой сферой. Еще не завершится очистка банковского сектора от недобросовестных игроков — по словам главы Центробанка Эльвиры Набиуллиной, этот процесс может продлиться еще два года, т. е. примерно до конца 2019-го. Все сделки, расчеты, платежи, налоги окончательно перейдут в электронную сферу, что позволит отслеживать денежные потоки в режиме реального времени.

Правда, вопрос, к каким последствиям это приведет. Так, Счетная палата выявила в 2017 г. злоупотреблений при расходовании государственных средств на сумму около 1,9 трлн. руб. - в два раза больше, чем в предыдущем году. Вроде бы, вскрывать факты воровства удается неплохо, а вот с его пресечением пока дела обстоят не в пример хуже. С другой стороны, бизнес не без оснований опасаются, что его будут прижимать еще больше.

Реальный сектор будет по-прежнему радовать нас широкомасштабными, «знаковыми» проектами — такими как Крымский мост, новые атомные энергоблоки, заводы, самолеты и ледоколы. Возможно, в течение 2018 г. стартует что-то новое, например, строительство больших мостов и железнодорожных магистралей.

Но рассчитывать на существенное ускорение темпов роста в экономике в целом пока, к сожалению, не приходится. Эффект девальвации рубля в 2014-2015 гг. использован полностью, государство, по большей части, прекратило активную поддержку промышленности и не увеличивает капиталовложения в инфраструктуру. Что же касается частного сектора, то для него, очевидно, сохранится проблема наличия и доступности финансовых ресурсов.

Между прочим здесь, как минимум, внимательного изучения заслуживает опыт Турции. По итогам третьего квартала 2017 г. темпы роста ВВП в стране составили в 11,1%, что представляет собой наилучший показатель среди стран G20, а в 2017 г. в целом должны превысить 7,5%. Турция демонстрирует в последние месяцы чрезвычайно высокий спрос на стальную продукцию, не только позволяя наращивать производство местным металлургическим компаниям, но и обеспечивая сбыт российским поставщикам заготовки и сортового проката. Причем в начале года эксперты Международного валютного фонда (МВФ) прогнозировали рост турецкого ВВП всего лишь на уровне 2,5%. За счет чего же был достигнут такой прогресс?!

Прежде всего, правительство Турции стимулирует рост инвестиций в реальный сектор. В стране действует система инвестиционных стимулов для крупных проектов объемом более 0 млн. Их разработчики могут рассчитывать на серьезные льготы по налогам, уменьшенные ставки таможенных пошлин при ввозе оборудования, субсидирование процентов по кредитам, компенсацию государством части выплат в систему социального страхования и т. д. По итогам 2017 г. эти стимулы планируется предоставить по 13 инвестпроектам на общую стоимость до 70 млрд. лир (около ,2 млрд.). Окончательно утверждает список таких проектов президент.

Впрочем, в России тоже действует система Специальных инвестиционных контрактов (СПИКов), но по состоянию на 1 декабря 2017 г. таковых было заключено всего двенадцать, причем семь из них — с дочерними компаниями иностранных холдингов. Однако эти инструменты предназначены для крупного бизнеса, а Турции удалось добиться инвестиционного подъема среди средних и небольших предприятий благодаря запуску уникального механизма — Фонда кредитных гарантий (Credit Guarantee Fund, CGF).

В принципе, эта структура действовала в Турции еще с начала 90-х, но предоставляла госгарантии по займам для крупных компаний. В декабре 2016 г. Экономический координационный совет Турции, куда входят министры экономического и социального блока, принял решение резко расширить масштабы его деятельности. Объем средств CGF был расширен до 250 млрд. лир ( млрд.). С марта 2017 г. Фонд предоставляет бесплатные гарантии по кредитам, выданным компаниям реального сектора и сферы услуг, обрабатывая, в среднем, порядка 4 тыс. заявок в день.

К концу ноября 2017 г. CGF гарантировал займы на общую сумму 220 млрд. лир (,2 млрд.), выданные 365 тыс. фирм. Таким образом, средний объем кредита составил около 6 тыс. Около 84% из них было выдано в лирах, 16% - в иностранной валюте. Значительная часть займов предоставлялась банками на срок в 5 лет для финансирования инвестиционных проектов. По словам генерального директора Фонда Исмета Гергерли (Ismet Gergerli), в 2018 г. CGF планирует предоставить гарантии еще на 140 млрд. лир.

При этом, турецкие власти, как ни странно, не проявляют большой озабоченности по поводу возвратности сотен тысяч гарантированных кредитов. Вероятно, это можно объяснить тем, что банковский сектор страны уже прошел весьма жесткую чистку от недобросовестных финансовых учреждений во время кризисов 2001 и 2008 г., а доля невозвратов в 2017 г. составляет всего 2,9%. Хорошо все-таки работать с честными и квалифицированными заемщиками! Хотя, конечно, этой системе еще предстоит жесткая проверка через год-два, когда начнутся возвраты гарантированных кредитов.

Кроме того, в Турции действует весьма щедрая система поддержки малого бизнеса. Организация развития малого и среднего бизнеса (KOSGEB) предоставляет беспроцентные займы сроком до трех лет с годичным льготным периодом. По состоянию на 1 мая 2017 г. она выдала почти 240 тысячам малых предприятий около ,8 млрд. кредитов. Через другой механизм индивидуальные ремесленники, объединенные в кооперативы, и мелкие торговцы получили в 2017 г. более ,5 млрд. кредитов при ставке 5% годовых, что меньше, чем уровень инфляции.

Немаловажным источником экономического роста в Турции, очевидно, стало и расширение экспорта, в котором 94% составляют промышленные изделия (автомобили, текстиль, промышленное оборудование, бытовая техника, потребительские товары, ювелирные украшения, стальная продукция и др.). В январе-ноябре 2017 г. его объем составил 2,7 млрд., на 10,7% больше, чем в тот же период год назад. Правда, внешнеторговый баланс по товарам у Турции хронически отрицательный (страна вынуждена, в частности, импортировать энергоносители, сырье и зерновые).

Но самое интересное заключается в том, что, по оценкам турецких экспертов, из 11,1% экономического роста в третьем квартале 2017 г. только 3,57 п.п. пришлось на долю увеличения инвестиционной активности, 0,34 п.п. - за счет расширения экспорта товаров и услуг и 0,35 п.п. добавили государственные инвестиции. Почти две трети роста (7,01 п.п) составил вклад потребления турецких домохозяйств!

Главным итогом инвестиционного подъема, стимулирования промышленности и экспорта, а также достижения политической стабильности после референдума в апреле стало повышение уровня доходов населения и, возможно, самое главное, уверенности людей в будущем! В декабре 2017 г. индекс потребительской уверенности в Турции составил более 65 пунктов по 100-балльной шкале, а субиндекс оценки перспектив национальной экономики — 84,7 пунктов! Получается, что достаточно запустить механизм роста с опорой на широкие массы населения, а дальше он раскручивает сам себя.

Возможно ли внедрение подобной системы в России?! Теоретически да, если задаться целью вывести экономику из серой зоны, как говорит наш президент. Используя уже имеющиеся технологии контроля над платежами и денежными потоками, создавать «белые списки» надежных заемщиков, автоматизировать предоставление кредитных рейтингов средним и даже некоторым небольшим компаниям, выявлять и пресекать мошенническую деятельность...

Однако для этого нужно еще и бороться с нечистоплотностью и рейдерством, изничтожать коррупцию в правоохранительных и административных органах, создавать атмосферу поддержки честного предпринимательства и вообще честного труда в СМИ и культурной сфере...

Фантастика?! Возможно... Но для ускорения экономического роста России нужны даже не политическая и налоговая стабильность и предсказуемость, а справедливость, честность и соразмерность. И, конечно, стратегическое мышление, знания и компетенции. А под Новый год хочется надеяться, что у нас все это когда-то будет!